В рубцевании нервной ткани ведущую роль играет особый тип перицитов

Немножечко науки, дамы и господа. Леди Сая поет для вас об одиночестве инопланетян на этой планете! ^_~

Нервная система способна в некоторой степени восстанавливаться после механического повреждения; на месте травмы возникает рубец. В научной среде вот уже столетие идут дискуссии о том, какую роль играет этот рубец, какими клетками и как он образован. Международной группе исследователей удалось немного приподнять завесу тайны над этой проблемой.

В рубцевании нервной ткани ведущую роль играет особый тип перицитов И так вопрос: Вы узнали что-то новое? ^-*

Eiga Precure All Stars DX [Полнометражные] [3 из 3] [2009-2011/JPN]

Аниме - наша жизнь, анима - наша безоглядная душа, кусочек солнца в небесах, травиночка в зубах и ветра в голове - когда лежишь ты на земле и подложила книгу - голове, чтобы усладой затянувшись - враз забыть весь этот серый мир без мертвых серых глаз... фух. Ня! ^_^""""" Отчет за сегодня: Eiga Precure All Stars DX: Minna Tomodachi - Kiseki no Zenin Daishuugou
Eiga Precure All Stars DX2: Kibou no Hikari - Rainbow Jewel o Mamore!
Eiga Precure All Stars DX3: Mirai ni Todoke! Sekai o Tsunagu Niji-iro no Hana

Производство: Япония
Студия :

Жанр: махо-сёдзё
Тип: полнометражный фильм

Премьера:
Фильм 1 : 20/03/2009
Фильм 2 : 14/03/2010
Фильм 3 : 29/10/2011

Продолжительность : 70-80 минут

Режиссёр: Оцука Такаси
Автор оригинала: Тодо Идзуми

Описание : Никакого сюжета, никакого заума, никакой поучительности, только экшен, экшен и экшен!!!



















Eiga Precure All Stars DX [Полнометражные] [3 из 3] [2009-2011/JPN] Бай-бай! няка-няка! *_* Птыщ! Кто-нибудь! Купите мне нормальный канал, чтобы Сая больше лазила по анимешарам и не смотрела в РМВБ (.RMVB)! А чтобы как все Няши - качала с пиратствующих торрентов и купила уже повязку на один глазик, как у Асуки!

[Tranquility]

Девочка+девочка=самая большая и чистая любовь на свете! То-то же ^_^ По клавиатуре пальцы в ритм скользят, будто исполняют ритуальный танец, изо дня в день, придумывая всё новые истории. И словно, касаясь клавишь фортопьяно, музыка начинает оживать. Вливаясь в этот мир, в наш разум,в наши души, в наши сердца. Сбежать, закрыться, уединиться, спрятаться у всех на виду. Хотя бы на пару недель. 20-й этаж, или дом на горе, комната, камин.. мм.. Свечи придают особую атмосферу теплоты и лёгкости. Книга.. Укутавшись в мягкий плед, попивая зелёный чай, с вареньем из клубники. На коленках, свернувшись, спит котёнок. Изредка подёргивая лапками от приснившегося. И чуть слышно, играет музыка Моцарта, наполняя комнату своим волшебством, придавая чувство невесомости. За окно давно уже заполночь, и осеннему дождю вновь не спиться. Рассвет.. В последнее время я его чаще встречаю. В силу своих обстоятельств. С ним приходит чувство нового, Наивного, светлого, Чисто-девственного. Как не странно, но это не может не радовать. И сколько многого я ещё не знаю. Я могла только догадываться о существовании волшебства. Но увидев всё своими глазами.. Прошу, Не нужно слов.. [Tranquility] И так, что вам нравится больше: 1 Французский поцелуй! 2 Интимные ласки грудей... ум... 3 Покусывать сосочки своей подружки сквозь кофточку... ням ^^ 4 Тереть пальчиком ей клитор сквозь трусики о_О 5 Лизать, лизать, кусать и кровушку лакать из покрасневшей от любви вагины!!! 6 Пристегнуть страпон и оттрахать её как парня - в задницу!

Место в жизни. Доберман.

Больница… Отделение реанимации. Серые таблички на серых дверях, вделанных в серые стены. Лица у персонала в тон – тоже серые. А какие они могут быть у тех, кто каждый день видит изуродованные тела, покореженные от боли лица и остекленевшие глаза? И запах… Смесь разных лекарств, в которую вплетается едва уловимый «аромат» крови и всяких нечистот. От этой «приправы» не избавишься, как не отмывай операционные.
Мег ни на секунду не могла остановиться – то усаживалась, барабаня пальцами по подлокотникам и тупо глядя в одну точку, то вскакивала и начинала мерить шагами коридор. Рыжеволосая девушка как будто осатанела – воздух с хрипом вырывался сквозь сжатые зубы, руки дрожали, белки глаз в буквальном смысле налились кровью. В противовес ей, Эмми была непривычно тихой и молчаливой – просто сидела, опустив голову и сложив ладони на коленках, и лишь в светло-карих глазах стояли слёзы. Кьёхей забился в самый угол (подальше от Мег, которой он уже попал под горячую руку, заработав солидный фингал), и совершенно по-детски нервно грыз ногти. Одна лишь Сэй сохранила спокойствие – как и положено командиру. Но у всех в голове вертелся один вопрос: «Как?! Как ЭТО могло случиться?»
А могло, на самом деле, очень просто. Рядовое задание – накрыть встречу двух «боссов», договаривающихся о нелегальных оружейных поставках. Охрана небольшая, тяжёлого оружия нет, на сайботов у мелких бандитов не хватило бы наличности… Всё выглядело настолько просто, что Джо даже не взяла с собой Мег. И всё бы ничего, если бы не «Кобра» – новый наркотик, в разы ускоряющий человеческую реакцию. Именно им накачался один из охранников. Это не спасло ни его, ни его хозяев, но всё-таки он успел…
Серая дверь открылась, и оттуда вышел доктор Тонака – полноватый молодой человек в толстых очках и с недельной щетиной, по совместительству – лучший хирург больницы, которого на операцию выдернули прямо посреди отпуска. Уж очень понравилась главврачу мзда, обещанная Сэй.
– Что? – хором выдохнули Мег и Кьёхей.
– Жить будет, – не стал рассусоливать врач, – операция прошла удачно, пули извлечены. Состояние стабильно-тяжёлое, но кризис миновал.
Из горла Эмми вырвалась странная смесь истеричного смеха и не менее истеричного плача. Мег подскочила в ней, прижав к себе и гладя по волосам, при этом сама заревела навзрыд. Кьёхей откинулся назад, прикрыв глаза и что-то прошептав. Даже лидер группы облегчённо вздохнула и довольно улыбнулась. Но врождённая прагматичность взяла своё.
– Доктор? – тихо, чтоб не возмущать остальных, спросила девушка, подойдя вплотную. – Как скоро Джо вернётся в строй?
– Трудно сказать… Месяц, может, два.
– Так долго…
– Госпожа Сэй, нам пришлось вскрыть ей грудную клетку. Правое лёгкое было прострелено в трёх местах, и Джо буквально захлёбывалась собственной кровью. Даже учитывая феноменальную живучесть вашей подруги, удивительно, что она вообще дождалась операции.
– Я всё понимаю. Ладно. Проследите, пожалуйста, что бы ей предоставили особый уход. Вопрос цены для меня не стоит.
– Конечно, – кивнул врач.
– Э-э, госпожа Мег?
Ласковый голос Кьёхея оторвал её от созерцания бледного, измождённого лица Джо. Парень присел рядом, удерживая пакет сандвечей и два стаканчика кофе, один из которых он протянул девушке.
– Спасибо, – ответила та и отхлебнула обжигающий напиток. – Сэй и Эмми уже уехали?
– Да. Эмми отрубилась, и госпожа увезла её домой.
– Слушай, извини меня…
– Да-а, ерунда, – ухмыльнулся повар, чуть тронув свой синяк. – Сам виноват… сунулся со своими утешениями.
– Всё равно. Знаешь, не зря всё-таки Сэй тебя так ценит. Когда ты только появился, я думала – обычный «мальчик для битья», зачем он нам нужен? А ты оказался таким… добрым…
– Да? Ну, приятно слышать, – натянуто улыбнулся парень, переваривая неоднозначный комплемент.
С минуту они молчали, глядя на седовласую девушку.
– Чего домой не идёшь? – наконец сказала Мег.
– А вы почему?
– Я первая спросила.
– Выполняю свои прямые обязанности – смотрю, чтоб вы хорошо питались.
– Спасибо, – усмехнулась рыжая. И продолжила, куда серьёзней:
– Так странно… Джо всегда была такой сильной, такой неуязвимой… А сейчас лежит здесь, совсем беззащитная.
Мег встала, подошла к подруге и убрала прилипшие к мокрому лицу волосы.
– Она и сейчас сильная, – бодро заявил Кьёхей. – Она смогла перенести эту операцию, идёт на поправку. Чего ж больше?
– Ну да, – рука, протиравшая лицо Джо влажной салфеткой, дрогнула. – Забавно, когда мы с ней только познакомились, я всё мечтала, что когда-нибудь что-то случится, и я её спасу. Как принц – принцессу. Сам знаешь, обычно всё бывало наоборот. А в тот самый момент, когда Джо во мне нуждалась, меня не было рядом.
– Мег, вы не виноваты. Она сама не захотела вас брать. Поверьте, вы и так делаете достаточно…
– Что, например?
– Ну…
Очень неудобная пауза, которую прервала горькая усмешка Мег.
– Кьёхей, – попросила она, – ты можешь?..
Парень посмотрел ей в глаза, и, вздохнув, поднялся.
– Хорошо. Позвони, если что-то случится.

* * *

Прошла неделя. Джо за это время пришла в сознание только один раз, и то буквально на минуту, но врачи говорили, что её состояние постепенно улучшается. По их словам выходило, что дело в метаболизме девушки, который немного отличался от обычного. Мег моталась в больницу каждый день – уходила с утра и возвращалась за полночь. И казалось, будто она может так до бесконечности…
– Всем привет! – сказал Кьёхей, залезая в трейлер. За столом сидели Эмми и Лео – он, видимо, пришёл в очередной раз посокрушаться, как плохо девчонки обращаются с машиной. Имеет право, учитывая, что ему это всё чинить…
– Мег уже поехала в больницу?
– Нет, они с Сэй ругаются, – усмехнулась Эмми. – Уже где-то с час отношения выясняют.
– Из-за чего? – удивился парень.
– А ты послушай, – предложил Лео, почёсывая могучую волосатую грудь (как и все качки, он не упускал случая покрасоваться, и рубашку принципиально не застёгивал).
Повар приник к тонкой стальной перегородке. Спор был в самом разгаре.
– Не забывайся, понятно? – отчеканила Сэй. – Если я говорю нет, значит – нет.
– Да почему?!!! Я справлюсь…
– Джо уже справилась. Так справилась, что до сих пор лежит в отключке.
– Это – СЛУЧАЙНОСТЬ!
– Для неё – да. А с тобой такое происходит постоянно. Только в этот раз спасать тебя будет некому.
В комнате что-то громыхнуло – видимо, рыжая вышла из себя.
– Значит, так?
– Да, так. Или хочешь оказаться с ней на соседней койке? Учти, то, что пережила она, ты не вынесешь. И поэтому – никаких контрактов и заданий, пока Джо не вернётся и полностью не восстановится. Ясно?
Спустя секунду Мег вылетела, как ошпаренная, даже не заметив Кьёхея. Стоявшая позади неё Сэй лишь головой покачала, глядя на обломки лэптопа.
– Госпожа? – парень буквально заставил себя открыть рот. – А вы уверены…
– Я наняла тебя как повара, а не как советника, и уж точно – не для того, чтобы ты тут подслушивал, – отрезала девушка. – Эмми и Лео это тоже касается, – добавила она, видя, что девочка настроилась поспорить.

* * *

Мег шла по мокрым от дождя улицам, бездумно глядя прямо перед собой и выкуривая сигарету за сигаретой. Всё-таки хорошо в пятнадцать лет иметь её формы – по крайней мере, продавцы документы не спрашивают…
Девушка понимала, что, по Гамбургскому счёту Сэй права – она мало на что способна сама по себе. И так было всегда. Маленький довесок к Джо - бесполезный, но достаточно дешёвый, чтобы с ним смириться. Именно смириться – потому что Джо не согласилась бы бросить подругу. Ну, может, ещё и природная запасливость Сэй повлияла – «возьмём на всякий случай, авось пригодится».
От собственной никчёмности мысли плавно перешли к напарнице. К тому дню, когда она буквально свалилась с неба. Невысокая худенькая девушка с седыми волосами, красными глазами и неподвижным лицом. Она принесла массу неприятностей… и в то же время помогла Мег и другим детям, живущим на свалке, наконец-то найти своё место. Но, может, не всем подходят их места?
«Почему я решила остаться с ней?» – подумала Мег, рухнув на ближайшую скамейку. «Потому что это самый лучший человек в моей жизни. А я? Кто я для неё?». Подруга, сестра, партнёр – нужное подчеркнуть, но, один чёрт, в конце получится обуза. Может, лучше вообще уйти? Убраться, наконец, из жизни Джо. Жили же они как-то порознь. Надо только удостовериться, что она будет в порядке… и всё.
Девушка часто об этом думала, но ей всегда удавалось отогнать подобные мысли – оставалась маленькая надежда… Надежда помочь Джо, в том маловероятном случае, если она не справится сама. И вот он – тот случай. И снова рыжее недоразумение по имени Мег оказалось бесполезным. Как всегда.

* * *

– Да уж, медицинская загадка, – сказал Тонака, посмотрев в папку с результатами анализов. – Почти десять суток организм был практически в коме, если не сказать – в анабиозе, а затем, буквально за несколько часов – вуаля, регенерация тканей ускоряется в четыре раза.
– А по-человечески можно? – тихим и хриплым, но уже чётким голосом попросила Джо.
– А по-человечески, вы нарушили энное количество законов химии и биологии. Выглядит так, будто ваш организм долго копил энергию, а затем произвёл мощный, форсированный рывок. В принципе, вас можно выписать хоть сейчас.
– Понятно теперь, почему вы так много спите, – улыбнулся Кьёхей. – Оказывается, силы копите.
– Может, и так.
– По-хорошему, вас надо как следует изучить, – заметил Тонака и тут же получил такой взгляд, что поспешил смущённо уткнуться в бумаги. Слова вроде «изучить» не вызывали у Джо никаких положительных эмоций. – Ладно, я пойду, пожалуй… Да…
– Лихо, – присвистнул Кьёхей, как только дверь за врачом закрылась. – Ну, не важно. А как вы себя чувствуете-то?
– Паршиво. Но помирать не собираюсь.
– Вот и отлично. Боже, госпожа Джо, вы даже не представляйте, как вы всех напугали. Надо срочно позвонить остальным.
– Начни с Мег, – попросила Джо.
– Хорошо, – ответил парень, и как бы невзначай повернулся к двери.
– Эй, стой! Я с ней сама поговорить хотела.
– Ну, не думаю, что вам это полезно, – кристально честным голосом ответил Кьёхей. – Вы лучше пока поспите…
– Я тебя сейчас в окошко выброшу, – без намёка на эмоции пообещала Джо, и её красные глаза жутковато блеснули. Повару стало не по себе. Во-первых, даже в таком состоянии девушка могла его уделать, как Бог черепаху. А во-вторых, ей нельзя было волноваться, а когда человек чувствует, что ему врут, стресс часто получается ещё больше, чем от правды.
– Понимайте, мы… не знаем, где сейчас Мег, – выдавил из себя Кьёхей. Лицо девушки живо напомнило об известной пословице про посла с дурными вестями, и парень зачастил со всей возможной скоростью.
– Нет, с ней всё в порядке… вроде. Просто она дома не ночует, третий день уже, и звонки сбрасывает. Ну… я затем и пришёл, думал, перехвачу её здесь. Доктор Тонака сказал, что позавчера она тут появлялась, хотя сидела не весь день, как обычно, а только полчаса. Они с госпожой Сэй… повздорили.
– Заткнись, – приказала Джо. – Теперь поглубже вдохни. И выкладывай по порядку.
Парень вкратце обрисовал ситуацию. Джо откинулась назад, прикрыв глаза, и проскрежетала сквозь зубы:
– Дура.
– Кто?
– Да обе они… Но Мег всё-таки больше. Помоги мне.
– Чего? – вздрогнул Кьёхей, глядя, как девушка выдёргивает капельницу.
– Одежду мою добудь, чего же ещё. А я пока приведу себя в порядок. – Джо глянула на своё отражение в лежащем на прикроватно столике зеркальце, и, скривившись, мотнула головой. Она никогда не парилась по поводу своей внешности, и иллюзий тоже не строила. Но ЭТО было уже слишком. Всё-таки болячки никого краше не делают…

* * *

Мег медленно вошла в тёмную комнатку с одним окном, в которой из мебели были только кровать и стол. Они с Джо заготовили несколько таких «нор» ещё на заре своей карьеры, на всякий пожарный. Сэй могла вызвать в человеке что угодно, но только не доверие.
Пакеты с едой плюхнулись на пол, девушка захлопнула дверь, шагнула вперёд… Рука сама рванулась к револьверу, когда мозг уловил присутствие постороннего, но тут на маленький пятачок, освещённый Луной, вышла Джо. «Ствол» упал на пол, за ним устремилась челюсть.
– Так и думала, что ты здесь.
– Джо-о?.. Ты пришла в себя?
– А ты кого ждала? Или уже хоронить меня собралась? – улыбнулась седовласая.
-Но… Ты… Чёрт, Джо!
Спустя секунду Мег уже прижалась к подруге с такой силой, что та вскрикнула, схватившись за рёбра.
– Прости, прости!..
– Ничего.
– Подожди, но ты ведь должна лежать в больнице?
– Належалась уже. Лучше объясни, какого лешего ты вытворяешь?
Мег удивлённо посмотрела в глаза Седой, и, выпустив её из объятий, подошла к окну.
– Откуда ты знаешь? – спросила она, не поворачиваясь.
– Кьёхей рассказал.
– Убью гада… Трепло…
– У него выбора не было. Я не оставила. И вообще, не уходи от темы.
– Ну, просто мы с Сэй…
– Это я знаю. Почему ты из дома-то ушла?..
– Ха, дома, – с сарказмом выплюнула рыжая. Можно подумать, этот грузовик – их дом. И вообще, не так она представляла первую встречу с Джо после её пробуждения. И тут Мег вспомнила, что эта встреча должна стать последней. Именно так – потом просто не хватит сил.
– Джо, – выдохнула она, глядя на полную Луну, – ты знаешь… Я много думала. Знаю, со мной такое редко бывает, но всё же… И я хотела тебе сказать…
Мег даже не поняла, когда именно Джо приблизилась. Тонкие, но дьявольски жилистые и сильные руку обхватили сзади, на правое плечо легла голова подруги.
– Я пришла сюда не говорить, – прошептал в ухо хриплый голос.
– Ты… Ты чего? – выдавила Мег, чувствуя, как к её спине всё сильнее прижимается небольшая, но упругая грудь Джо.
– Я была так близка к смерти, как это только возможно. Впервые за всю жизнь. И я поняла, что у меня осталось ещё как минимум одно дело. И я буду очень жалеть, если попаду в ад до того, как его сделаю.
Пока она это говорила, её пальцы сквозь одежду ласкали левую грудь рыжеволосой. Та буквально чувствовала, как багровеет её лицо, как сердце то подпрыгивает к горлу, то падает в район пупка…
– Если ты не хочешь этого, так и скажи, – продолжала между тем Джо, – я не настаиваю. Но я тебя люблю. И хочу, что бы ты знала. Даже если мы больше никогда об этом не заговорим. А сейчас, скажи… чего ты хочешь?
– Ты специально это так задумала? Эффект неожиданности? – через силу усмехнулась Мег.
– Не хочу проигрывать эту битву.
Они простояли так несколько секунд. И когда ладонь Джо уже готова была освободить Мег, пальцы рыжей прикрыли её сверху и прижали ещё сильнее.
– Это бред… поэтому мне это нравится, – проронила она.
И тут же в мочку девушки буквально впились сухие губы, отродясь не знавшие помады. Левая рука седовласой, до этого просто обнимавшая Мег, скользнула по её животу, юркнула под одежду, и начала вытворять там такое, что мигом перекрыло дыхание… Всё-таки хорошо, что в этой каморке есть кровать.

* * *

Джо полулежала на койке, прислонившись спиной к стене и буквально посадив Мег к себе на колени, баюкая её, как ребёнка, и поминутно целуя взасос. Она чувствовала, что с рыжей творится что-то странное – девушка была готова разреветься, хоть это и не показывала. Сначала Джо всё списывала на шок, но тут явно было что-то другое…
А Мег, между тем, мысленно кроила себя на все корки – потому что поддалась, и теперь она уже не сумеет сделать это. Попрощаться.
– Кстати, а о чём ты хотела спросить? – буднично поинтересовалась Джо.
– Да так, ерунда… Нет, не ерунда. Скажи, Джо, а ты никогда не чувствовала, что я тебе мешаю?
– Нет, – просто ответила Джо, глядя в глаза Мег сверху вниз.
– Но ведь, я то и дело подставляюсь, и подставляю тебя. Я ходячее бедствие, и ты это знаешь…
– Когда мы познакомились, я была как с другой планеты, – отрезала Седовласая, – у меня не было ничего и никого, ни одной причины, чтобы жить. Я не знала самых простых вещей. А ты нянчилась со мной. Именно ты сделала меня такой, какая я есть. Не то чтобы это такой уж комплимент, но это так. Поэтому не смей говорить, что ты мне мешаешь. Если бы ты исчезла из моей жизни, мне бы жить было незачем. Поняла? Ты делаешь столько, сколько можешь, и этого достаточно
Несколько секунд, и Джо почувствовала, как на её плечо упали несколько горячих капель.
– Ой, ну только этого не надо. Всё хорошо. А утром мы вернёмся, и Кьёхей сварганит что-нибудь вкусное. И всё будет как раньше… Ну, почти всё.
– Не рановато ты домой собралась? – Мег хитро улыбнулась сквозь слёзы. – Ночь ведь только началась.

Представлены первые серьезные данные LHC по поиску бозона Хиггса

Немножечко науки, дамы и господа. Леди Сая поет для вас об одиночестве инопланетян на этой планете! ^_~

На конференции EPS-HEP 2011 были представлены результаты поиска хиггсовского бозона на Большом адронном коллайдере на статистике свыше 1 fb^–1. Результаты детекторов ATLAS и CMS резко улучшают достижения Тэватрона. Хиггсовский бозон уже закрыт в очень широком диапазоне масс, зато в области 130–150 ГэВ наблюдается отклонение, которое начинает напоминать хиггсовский бозон.

Представлены первые серьезные данные LHC по поиску бозона Хиггса И так вопрос: Вы узнали что-то новое? ^-*

Детектор CMS не подтверждает сильную асимметрию, найденную на Тэватроне

Немножечко науки, дамы и господа. Леди Сая поет для вас об одиночестве инопланетян на этой планете! ^_~

21 июля на сайте ЦЕРНа появилась статья коллаборации CMS, в которой сообщается об исследовании дисбаланса в рождении топ-кварков и их антикварков на Большом адронном коллайдере (топ–антитоп-асимметрия). И вот сейчас, после обработки статистики, отвечающей интегральной светимости 1,09 fb^–1, коллаборация CMS сообщает, что никакой аномально сильной асимметрии она не видит.

Детектор CMS не подтверждает сильную асимметрию, найденную на Тэватроне И так вопрос: Вы узнали что-то новое? ^-*

Монолог

«Граница между мирами очень размыта. Скоро я войду туда и сеть изменит меня всю, чтобы больше мне ничего не мешало.

Но не волнуйся. Я — все еще я».

— Алиса, не бойся. Тебе не нужно бояться. Я — это все еще я. Все, что я делаю, только для тебя... Ты единственная, кто что-то значит для меня в реальном мире. Хотя этот реальный мир — ни капли не реальный, понимаешь? Я могу сделать все что угодно в этом мире, для тебя... Алиса, ты моя единственная подруга. Я...

«- ...Алиса... Спасибо, что ты обо мне волнуешься.

— Ну, мы же друзья, так?»

«... -Лейн, так это была ты? Это ты рассказала всем? Скажи, что это неправда!..»

... я люблю тебя, Алиса. Мне даже не нужно соединяться с тобой, чтобы любить тебя. Я почти сломала грань между мирами. Теперь возможно все, понимаешь?

Не понимаешь... Я, другая я, была права — возможно, вам, людям, не стоит понимать, что такое Сеть на самом деле. Но, Алиса, посмотри, посмотри на меня! Неужели даже ты не можешь понять? Ты боишься... Я опять все испортила, да? Я всего лишь хотела показать тебе... Я виновата перед тобой, Алиса... Прости меня.

Ради тебя я изменю реальность, и тебе больше не придется страдать. Ведь если о чем-то никто не помнит, то этого никогда и не было.

«Стереть данные. Полный сброс. Enter»

«- Привет, я Алиса. А мы случайно не встречались? Как тебя зовут?

— Лейн. Меня зовут Лейн.

— Лейн? Нет, не помню... Наверное, ты одна из моих учениц?

— Алиса, это твоя знакомая?

— Да нет, обозналась. Ну ладно, пока, Лейн. Еще увидемся.

— Да, пока. »

... Вот именно. Мы можем увидеться в любое время...

Я здесь. И я буду с тобой всегда.


Конец.

Никто не узнает

Иногда, если стараться быть такой же, как все,
можно потерять то, что казалось самым важным.

Я всегда хотела быть такой же, как все. Не выделяться. Соответствовать. Мой отец имел довольно большое состояние, и я с самых первых школьных дней попала в компанию самых богатых и популярных. «Школьная элита» — как все нас называли. И я стала отчаянно стараться дотянуть до их уровня. Это казалось для меня самым важным в жизни. Когда все в нашей компании ударились в готы, я тоже стала одеваться в чёрное и говорить о смерти. Хотя готику никогда не понимала. Я старательно училась курить, хотя меня тошнило от запаха табака. Но это же было «модно». Я отказывала парням, когда было популярным казаться недотрогой. А когда стало модным встречаться с парнями, я стала врать, что у меня есть парень. Нет, как и раньше встречаться предложений была масса. Просто... Не думаю, что я искала тогда любви или «своего единственного». Среди наших никто не говорил о любви. Постоянно обсуждались слухи, сплетни, кто с кем встречается, у кого лучший парень. Это было похоже на гонку. А мне хотелось найти что-то своё, родное, к чему бы привязалась душа. Но такого человека не было. И мне оставалось лишь врать, какие классные у меня парни за периметром школы. Когда от меня требовали подтверждения, я делала фотографии на мобильник случайных прохожих. Я знала, так не может продолжаться долго, но не могла поделиться с подругами своими мыслями. Максимум, что они могли ответить, это покрутить пальцем у виска. И мне казалось, что они были бы правы.

***

Однажды, выходя из школы, я увидела нескольких бастующих школьников. Они ходили вокруг школы и выкрикивали что-то о спасении зверей. На их плакатах было написано «Защитим школьный зоопарк». Школьный зоопарк? Удивилась я. Но потом вспомнила, что несколько лет назад в нашу школу привезли несколько зверей из местного зоопарка. Кажется, там негде было их держать. А теперь бюджет школы сильно сократили и зверей, кажется, должны были усыпить. Самой яростной среди бастующих была белокурая девушка. Немного приглядевшись, я узнала в ней Амиту. Я видела её несколько раз в коридоре, с тех пор как она два года назад переехала в наш город. В нашей компании её не любили. Она была из «другого круга». Нищенка. Лимита — как брезгливо называли её наши. У нас говорили, что такие как она нужны только для того, чтобы понести портфель или сделать домашнее задание. Но Амита не была в их числе. Она не бегала, готовая на всё лишь бы попасть в круг избранных, как некоторые. Не пыталась быть популярной. Мне всегда казалось, что ей было наплевать на чужой мнение. Помню, некоторые пытались издеваться над ней, называли оборванкой. Но она смогла отстоять свою позицию и её оставили в покое. Теперь она для них просто не существовала. Я много знала о ней. Но мне показалось, что я заметила её лишь сейчас. Как небо. Ты знаешь, что оно есть всегда, но никогда не смотришь на него. А, однажды выйдя на улицу, случайно поднимаешь глаза вверх и внезапно замечаешь, как же оно прекрасно. Сейчас она была великолепна. Её голубые глаза горели решимостью. Она боролась за правду, и искренне верила в неё. Сейчас она была такой... такой... Я не знала, как выразить это словами. Но внезапно мне с непреодолимой силой захотелось помочь ей.

Вместе с друзьями я прошла мимо, стараясь не смотреть на Амиту. Но когда мы вышли за ворота, я не выдержала и, сказав, что что-то забыла в школе, вернулась.

— Хочешь, я помогу тебе с зоопарком? — сказала я в полголоса, подойдя к Амите и оглядываясь назад, очень боясь, что мои друзья вернуться.

— А ты сможешь? — немного насмешливо проговорила она.

— Смогу, — я сделала вид, что не заметила её ироничный тон. — Мой отец богат. Он даст денег на содержание зоопарка, если я его попрошу.

***

Этим же вечером я подошла к отцу. Он немного удивился, что меня интересуют такие «мелочи», как он выразился, но согласился. Я знала, что он не откажет любимой и единственной дочери во всём, чтобы я не попросила. Через два дня наш «маленький зоопарк» был спасён.

***

Через неделю я всё же собралась с духом и решила зайти в него. Я ещё сама толком не знала, что мне больше хочется посмотреть на «творение рук своих» или снова увидеть Амиту. Немного поплутав по местам, в которые ещё не ступала моя нога, я всё же нашла теплицу, в которой держали зверей. Я ожидала увидеть там много народу, но когда зашла, то там была только Амита. Она стояла у клетки с обезьяной, держа в руках тряпку.

— А где все? — удивлённо спросила я вместо приветствия.

Амита обернулась на звук моего голоса и только тут я смогла её рассмотреть, как следует. Голубые глаза, цвета неба. Белые волосы до плеч сейчас были заплетены в хвост. Её лицо было довольно милым, но всё же я бы не назвала её писаной красавицей. Я выглядела намного лучше. К тому же она почти не красилась. Её одежда — старенькие джинсы и обычная белая футболка, поверх которых был повязан уродливый грязный фартук, который явно использовался для уборки вольеров.

— А, это ты. Разве должен быть кто-то ещё? — удивлённо спросила она. — А, ты про демонстрантов. Большинству из них просто хотелось побастовать, всё равно из-за чего. Здесь почти никого кроме меня не бывает. Прости, забыла поблагодарить тебя за помощь. Спасибо, — почти по буквам произнесла Амита.

— Думаешь, я за этим пришла?

— Тогда зачем?

Я пожала плечами.

— Просто, хотела посмотреть зоопарк.

— А чего на него смотреть? Два экзотических попугая, уж и обезьянка, — она обвела рукой небольшое помещение. — Кстати, ты не можешь мне помочь? Подержи Джона.

— Кого? — не поняла я.

— Джона. Шимпанзе. Мне надо помыть его вольер, а если оставить его без присмотра, потом будет трудно поймать.

— А... Но... — заколебалась я.

— Да ты не бойся, он очень добрый, — заверила меня Амита, доставая из клетки шимпанзе.

Я села на маленькую скамеечку в углу и Амита посадила Джона ко мне на колени. Обезьянка тут же благородно обняла меня.

— Скажи, а зачем ты всё же помогла мне, — спросила она, убирая вольер. — Ты не очень похожа на этих бешеных защитников природы.

— Это очень глупая причина, — неохотно отозвалась я, мне не очень-то хотелось выдавать свои секреты. А другая причина просто не шла мне в голову.

— Ну, скажи, ведь я должна знать, чему зоопарк обязан своей жизнью.

— Ну, — я слегка смутилась. — Просто, когда я увидела тебя там... ты была так уверена. Так мечтала об этом. Мне очень захотелось помочь тебе. Просто... я не разу в жизни, ни в чём не была так уверена, — с трудом выговорила я.

Она внезапно обернулась. На её щеках играл лёгкий румянец, и в этот момент она показалась мне очень красивой.

— Да ладно, — она смущенно почесала в затылке. — Не так уж я была и уверена. Но я рада, что смогла помочь.

Она тут же опять отвернулась, словно внезапно вспомнив про грязный вольер.

— Можно, я буду приходить сюда, и помогать тебе с животными? — спросила я, и мой голос звучал как-то слишком робко.

— Зачем тебе это?

Её ответ немного выбил меня из колеи.

— А что, нельзя?

— Можно, конечно. Только зачем тебе это? Я думала такие как ты интересуются лишь мальчиками и шмотками.

— Такие как я? Это какие? — переспросила я.

— Ну... богатые, популярные, — задумчиво проговорила она.

— Не думала, что девушка, которую называли оборванкой, будет мыслить стереотипами, — попыталась пошутить я, но вышла как-то очень грубо.

— Я не мыслю стереотипами, просто я видела твоих друзей. Конечно, приходи, если хочешь. Только не надейся, что твой маникюр останется таким же чистым после уборки, — Амита обернулась и улыбнулась мне как-то очень тепло. — Кстати, как твоё имя? — словно спохватившись, добавила она.

— Элизабет. Можешь звать меня Лизи.

***

С тех пор я почти каждый день после уроков летела в теплицу как на крыльях. Мне нравилось заботиться о животных. Нравилось помогать Амите. Но ещё больше мне нравилось говорить с ней, в тайне даже от себя, любоваться ей. Смотреть, как она поправляет непослушную прядку пушистых волос за ухо. Мне было так легко с ней. Мы понимали друг друга с полуслова, у нас всегда находились темы для разговоров. Пожалуй, мне ни с кем не было так хорошо. С ней одной я могла быть по-настоящему собой. Не притворяясь ни кем.

Но... Я очень боялась, что о нашей дружбе узнают мои друзья. Я почти отчётливо видела, как они смеются надо мной, как шепчутся мне в след. И я снова продолжала играть роль напыщенной богатенькой девочки. Как в песне. Здесь с собой, а с ними там. Как назло своим мечтам. И очень боялась, что Амита подойдёт ко мне в школе и моя тайна раскроется. Одновременно ужасно боясь потерять её.

***

Однажды поздним вечером, примерно спустя три месяца после начала нашей нежной дружбы, я решила зайти и проведать Джона. Днём он чувствовал себя не очень хорошо, и я бы не смогла уснуть, если бы не убедилась, что ему не стало хуже. Я шла после дискотеки, напевая себе под нос понравившийся мотив. Мои уши ещё болели от оглушающей музыки, но на душе было хорошо. Несмотря на то, что стрелка часов уже слегка перевалила за двенадцать, было удивительно тепло. Как же хорошо было прогуляться по ночному городу в первый день лета! На улице мне лишь изредка попадались спешащие куда-то вдаль люди. Мягкий свет фонарей освещал пустынную улицу. Мне не было страшно. У нас был самый тихий район в городе, где даже о грабежах почти не слышали. Тишина. Существует ли точное определение тишины? Способны ли какие-нибудь слова выразить то спокойствие, что я ощущаю сейчас. Внезапно, мне так захотелось поделиться этими чувствами с Амитой. Рассказать её об этой тихой радости.

Я кошкой проскользнула на территорию школы и пошла по тёмной дороге к теплице, которая проходила через немаленький парк возле школы. Когда я открыла дверь в освещённую луной теплицу, то увидела там Амиту.

— Как он? — спросила я шёпотом, увидев, что она приставила палец к губам.

— Он спит, — тоже шёпотом ответила она. — Похоже, ему лучше.

Я осторожно прошла внутрь и посмотрела на мирно спящую обезьянку.

— Пойдём, не надо его будить, — прошептала я.

— Похоже, ты в боевой раскраске, — пошутила Амита, когда мы вышли в душную ночь.

— А, что? — меня немного смутили её слова. — Я ходила на дискотеку. Я же должна выглядеть красиво.

Может, я и правда накрасилась слишком ярко.

— Ты и без косметики красивая, — задумчиво произнесла Амита.

— Правда? — не могу передать словами то, что я почувствовала, когда она сказала это. — Может и так. Но краситься положено. Я не буду плевать на мнение людей, как некоторые.

— Я не плюю на мнение людей, — ответила она. — Просто для меня имеет значение лишь мнение дорогих мне людей.

— А моё имеет? — я сама не поняла, как могла произнести такое.

— Поживём — увидим, — уклончиво ответила Амита, опустив глаза. — Пойдём, я покажу тебе очень красивое место.

Она взяла меня за руку, и мы пошли куда-то сквозь деревья. Минут через пять беспроглядной чащи, мы словно вынырнули в обитель серебристого лунного света. Мы стояли на поляне, словно потерянной в глухом и тёмном лесу.

— Посмотри, — Амита показала рукой в небо.

— Потрясающе, — потрясённо выговорила я.

Моим глазам открылось невероятной чистоты тёмное небо, на котором сияли миллиарды звёзд. Маленькие и большие, яркие и тусклые, они сияли за миллионы лет от нас, словно сейчас можно было разглядеть другие миры. Или наоборот, почувствовать себя единственным человеком, в этой огромной вселенной. Тогда я поняла, что Амита знает это определение тишины.

Амита закружилась по поляне, словно в танце.

— Смотри, падающая звезда, — крикнула я ей.

Она посмотрела вверх.

— Ой, а я не успела загадать желание, — её голос стал немного расстроенным. — А что загадала ты?

— Мира во всём мире, — пошутила я.

На самом же деле я пожелала, чтобы всё оставалось неизменным. Мне казалось тогда, что лучше быть уже не может. Я посмотрела на Амиту. В её потемневших глазах отражались звёзды. Я так хотела сказать, что люблю её, но не решилась нарушить эту тишину. Я подошла к ней и сняла резинку с её волос. Серебристые локоны красиво легли на плечи.

— Знаешь, ты тоже красивая, — прошептала я, проводя кончиками пальцев по её пушистым волосам.

Я убирала за ухо непослушную прядку её мягких волос. Мы оказались слишком близко. Наверное, каждому знакомо это чувство, когда смотришь друг другу в глаза, сердце начинает биться быстрее и невозможно удержаться от поцелуя. Её губы коснулись моих, робко, неумело, но я тут же ответила на поцелуй.

***

Как ни странно, эта ночь ничего не изменила в наших отношениях. Дальше мы так же старательно строили из себя просто подруг. Хотя обе понимали, что это уже не так. Но не говорили об этом. И всё равно я знала, что этот поцелуй останется в моей памяти навсегда.

***

Амита решала за партой оказавшуюся сложной задачу, не вслушиваясь в разговор сплетниц-подруг.

— ... Эй, ты слышала, — продолжала одна, — Майкл, звезда нашей школы, предложил встречаться Элизабет. Что же мне так не везёт, он всего неделю был свободен. А я так его люблю...

— Стоп, — знакомое имя отвлекло Амиту от задачи. — Майкл предложил встречаться Элизабет. И она согласилась? — задала она вопрос, пытаясь унять внезапно сильно забившееся сердце.

— Она ещё не согласилась. Сказала, что подумает, — ответила девушка.

— Конечно, она согласиться. Майклу никто не отказывает, — перебила её другая.

Амита начала быстро собираться.

— Амита. Ты куда? А помочь мне с задачей? — удивилась одноклассница.

— Завтра помогу, — крикнула Амита, выбегая из класса.

Надо всё выяснить. Билась в голове я неё одна мысль. Надо сейчас спросить у Лизи, какие у нас отношения. Или потом будет поздно.

***

Я выходила из класса под весёлое щебетание подруг.

— Ты будешь встречаться с Майклом. Как я тебе завидую!!!

Но мне совсем не было весело.

— У меня же уже есть парень за периметром школы, — попыталась выкрутиться я.

— Да брось. Майкл лучше всех. Расстанься со своим парнем!

Мне начинало казаться, что я загнана в ловушку. Если я откажусь встречаться с Майклом, все будут считать меня, по меньшей мере, странной. А если соглашусь? Буду встречаться с Амитой тайно? Она ведь не согласиться. О чём я вообще думаю?! Мы ведь с Амитой и не встречаемся. Мы только подруги. Подумаешь, один поцелуй! Может, он для неё ничего не значит. Но больше всего я была расстроена, что вчера мне не удалось повидаться с Амитой. После школы отец внезапно заставил меня идти покупать одежду. А я ведь ей даже не сказала...

— Привет! Ты не могла бы дать мне тетрадь по математике, а то я не успела сделать задачу, — услышала я голос за спиной.

Обернувшись, и увидела Амиту. Я растерялась. Говорить с ней тут, при друзьях? Мы ведь не общаемся с бедными... Я прошла мимо, сделав вид, что мы не знакомы.

— Что от тебя хотела эта оборванка? — спросила меня одна из подруг.

— Не знаю, — пожала я плечами.

***

После уроков я быстро бежала в теплицу. Мне очень хотелось извиниться перед Амитой. Я чувствовала, что поступила очень некрасиво. Но когда я вошла в зоопарк, Амита даже не взглянула на меня.

— Привет, — начала я робко. — Вот тетрадь...

— Уже не надо, — буркнула сквозь зубы она.

— Да ладно тебе, Амита. Я поступила плохо. Прости меня...

— Думаешь, одного «прости» будет достаточно? — перебила она меня. — Скажи, кто я для тебя? Подруга про запас? С которой можно общаться только когда твои тупые дружки отвалят? Ты стыдишься меня?

— Что ты. Я... — я хотела сказать, что никогда не стыдилась общения с ней, но слова застряли в горле. Внезапно я осознала, что мои поступки говорят об обратном.

— Знаешь, мне всё равно, — добавила она тихо. — Не приходи больше сюда. Я не хочу тебя видеть, никогда.

Она так и не обернулась. Я хотела сказать что-то, чтобы разубедить её, но никак не могла подобрать слов. Мне показалось, что у меня перекрыли кислород. Я выскочила из теплицы, пытаясь сдержать слёзы.

***

Амита опустилась перед клеткой с шимпанзе на колени, гладя зверька сквозь прутья по чёрной шелковистой шерсти.

— Знаешь, я не плачу, — прошептала она, утирая слёзы. — Всё равно бы ничего хорошего из такой любви не вышло. Она не готова отказаться ради меня от своей репутации. Джон, ты мой единственный друг...

Амита понимала, что большинство из слов, которых она наговорила Лизи, были продиктованы ревностью и внезапной обидой. Но она действительно считала, что так будет лучше.

***

Ночью, лёжа в своей постели в тишине, я никак не могла остановить слёзы. Днём я как-то смогла держаться, даже улыбалась, но теперь не перед кем было сдерживаться. Всё кончено. Эти слова звучали как приговор. Так будет лучше. Утешала я себя. Я же всегда хотела быть как все. Встречаясь с Майклом я буду. Всё будет хорошо. Печаль пройдёт. Мне ведь никогда не нравились девочки. До неё... Усилием воли я заставила себя думать о Майкле. Он красивый. Популярный. Он для меня лучшая пара. Но зачем он предложил мне встречаться? А главное, как он предложил. Он даже не сказал, что я нравлюсь ему. Как будто решение встречаться — это сделка. Скорее всего, он хочет похвастаться перед друзьями соей победой. Тут я решила, что мне лучше отвлечься. Я потянулась и достала с тумбочки плеер. Нажав на кнопку Play, я закрыла глаза. Музыка приятным потоком полилась мне в уши. Позови меня небо. Удиви меня правдой. Я, конечно, не первый, кто летал, и кто падал... Я начала медленно проваливаться в сон. Всё любимая просто — это ты моё небо. Это ты мои звёзды. Это ты рассказала, что бывает не поздно... Я села на кровати от внезапно пронзившей сердце боли и отшвырнула плеер. Тьфу, даже ни одной песни не могу послушать. Всё напоминает об Амите. Я вынула из-под подушки нашу с Амитой фотографию. Нашу единственную фотографию. Амита держала на руках обезьянку и улыбалась. Её белокурые волосы были распущены.

— Я люблю тебя... — прошептала я, проведя пальцем по глянцевой бумаге.

***

Утром, после бессонной ночи, у меня осталось только одно желание — поскорее со всем покончить. На первой же перемене я подошла к Майклу и сказала, что буду с ним встречаться.

***

Дальше всё стало обычно. Как до моего знакомства с ней. Я привыкла жить без неё. Но всё же отводила глаза, когда случайно видела её в коридоре. Видеть её было ещё больно. Но это было и не обязательно. Она вела себя так, словно меня никогда не существовало в этом мире. Ну и что? Всё нормально. Я получила, что хотела. Я такая же как все. Но всё же, каждый раз целуя Майкла, я представляла её губы...

Конец.

Марта - постэффект

Марта просыпается посреди ночи от какого-то настойчивого и странного ощущения.
Ей снилась вселенная, звезды переливались вдали, и она вдыхала и выдыхала светящуюся пыль, раскинувшись в космосе, невидимо и широко. Вселенная была прекрасна, она сокращалась и расширялась, сильнее к ядру и почти незаметно снаружи, двигаясь, будто человеческое сердце. Она была молодой и старой, маленькой и большой, сжатой и распростершейся, потому что все времена существовали одновременно, и Марта чувствовала, как одной своей частью она следует за ходом времени, а другой — со стороны наблюдает огромную, вечную, неизменную сущность.
Марта садится в постели и прислушивается. Знакомое капание воды, ветер за окном, тиканье часов, утробное жужжание холодильника, дыхание человека на другой стороне кровати. Да, определенно показалось. Звук, который ей почудился, почти невозможно услышать за пять дней до Рождества. Время в чем-то похоже на фондовый рынок — раз в году ровное течение дает сбой и становится чуть плотнее в окрестности Рождества. Впрочем, наверняка это все глупости, — и это вовсе не время работает как биржа, а биржа стабильно в начале каждого года выдает повышенные котировки именно потому, что есть сбои во времени.
Именно по этой причине — через пять дней и ни днем раньше. В это время их уже не будет в Лондоне. Нелюбовь к Рождеству заразна. Марта уезжает и увозит с собой друзей и семью, друзей семьи и их семьи. Она специально берет отпуск в ЮНИТ и находит надежного человека и хорошего врача себе на замену.
Еще пару лет назад она бы ужаснулась себе, сказала бы — насколько неправильно жертвовать другими людьми. Скорее всего, жертвовать. Но сейчас, по определенным причинам, она не хочет рисковать, и на выбор у нее несколько удобных, правильных оправданий.
Рядом шевелится Донна.
— Убить меня решила? Верни одеяло, холодно, — сонно бормочет она. — Спи.
— Да, — Марта отвечает автоматически, тянет покрывало с колен, чтобы Донне достался больший кусок, и задумывается снова.
Вот уже полтора года Марта чувствует себя так, будто живет на ядерном реакторе, старом, построенном еще в двадцатом веке — людьми. Оборудование за десятки лет износилось и контролируется плохо, взрыв должен вот-вот произойти, но никто не торопится эвакуировать население. Вдруг не случится, вдруг выживем, вдруг это не то, что нам кажется, вдруг рай — это гораздо более приятное место, вдруг...
Сара Джейн говорит, что понимает ее. Джек говорит, что рад бы помочь, но его особый подход как-то не предназначен для таких скользких ситуаций (на самом деле, думает Марта, он просто побаивается Донну). Уилфред вздыхает и чешет в затылке.
— Дела! — говорит он. — Ты там осторожней, это та еще ядерная бомба.
Марте чудится, что он сейчас готов расплакаться. Мать Донны не разговаривает с Мартой, она считает, что лучше бы Марта держалась подальше от их дома — и никогда не познакомилась бы с Донной, и никогда не познакомилась бы с Донной второй раз. Впрочем, ее мнение не имеет значения — уж ей-то точно никогда не понять. Как и Гвен, у Гвен сейчас совсем другая жизнь.
И только Донна сохраняет спокойствие. Ее умение отбросить факты, не вписывающиеся в ее представление о мире, порой восхищает Марту. Так гораздо легче жить. Хотя, возможно, это механизм гораздо более глубокий, чем кажется на первый взгляд.
Донна собирает вещи в соседней комнате и рассказывает про вчерашний день на работе. Начальник не хотел давать ей отпуск, но разве Донну можно переспорить?
— И тогда я... а он... я говорю, ах ты сволочь! пока, значит, я, первоклассный секретарь, лучший, между прочим, на всем восточном побережье, ковыряюсь тут в твоих бумажках... и тогда... Марта, а ты как думаешь? — доносится из-за стены.
Марта думает вовсе о другом, не о подлеце-шефе, которому не нравятся предрождественские отпуска, грозящие затянуться на период сдачи ежегодного отчета, и расслышав вопросительную интонацию, отвечает:
— Может быть.
Из-за двери высовывается рыжая голова Донны.
— Нет, ты меня вообще слушаешь? Кому я тут это рассказываю, а? — возмущается Донна и тут же резко меняет тон: — Что случилось? Марта, заечка, с тобой что?
Марта непроизвольно морщится.
Иногда ей очень хочется рассказать Донне о своих снах или хотя бы записать их где-нибудь, но работа есть работа, а дома Донна обязательно найдет и спросит. Иногда — часто — Марте просто хочется рассказать. Но когда ее называют "заечкой", ей все равно не нравится.
Второй раз они познакомились на улице. Донна пялилась в витрину и периодически бормотала себе под нос что-то об одежде восьмого размера. Проходя, Марта толкнула ее.
— Эй, — закричала Донна, — смотри куда идешь!
— Извините, — сказала Марта. — Я случайно.
— Мы нигде не встречались? — спросила Донна, наклоняя голову к плечу.
— Нет. Определенно нет, но это легко исправить.
Донна приподняла одну бровь.
— Да ладно вам, — рассмеялась Марта. — Давайте я лучше я вас чем-нибудь угощу. Не верите мне?
Человек в гражданском сосредоточенно читал газету в магазине напротив. Мужчины неподалеку обсуждали события с манекенами, произошедшие несколько лет назад. Миловидная девушка остановилась у фонарного столба и принялась бесконечно долго рыться во вместительной сумке.
— Ну так и быть, — согласилась Донна.
Уезжают они в спешке. Водитель не включил свет, и в такси полутемно и сонно после перелета. Марта обнимает Донну, рука удобно устроилась на мягком и теплом изгибе талии.
— Все же, с тобой что-то не так, — говорит Донна и, повернувшись, целует Марту в лоб.
Марта вздыхает. Справа, в соседнем ряду и немного впереди едет машина французского отделения ЮНИТа, эскорт.
Время от времени Марта навещает Сару Джейн, иногда Джека, бывает, они собираются вместе, и все становится немного более осмысленным. В конце концов, жизнь продолжается даже тогда, когда с нее сошел посторгазменный глянец и наступила фаза после Доктора. С некоторыми людьми такого вообще никогда не случалось.
К тому же, у них есть сувениры: К-9, мистер Смит, работа с инопланетянами и пространственно-временным разломом, у Джека была рука Доктора, а у Марты — Донна, и это больше, намного больше, чем у всех остальных. Недостаточно много для передозировки, достаточно — для поддержания зависимости.
Беспокойный зуд начинается еще в машине. Ощущение, будто что-то звенит на верхней границе слышимости.
— Ты слышишь? — спрашивает Марта, но Донна уже спит.
В отеле Донна принимается восхищаться номером:
— Марта, сколько, говоришь, тут звезд? Какой телек! А кровать! Да, кровать — это крайне важно, просто срочно необходимо, прямо сейчас. Или ты мне предлагаешь снова поспать?
Марта улыбается и тянется расстегнуть пальто, но именно в этот момент звон усиливается. Телевизор включается сам по себе, но на экране только идущее полосами неразличимое изображение. Донна возвращается в комнату и глядит в экран. Через несколько секунд появляется звук.
В Лондоне групповые психозы, связанные с инопланетной активностью. Сияние в атмосфере. Звук. Какофония запахов. Паника. Раннее Рождественское нападение — или временная аномалия? Как отреагирует Торчвуд. Что на этот раз скажут представители ЮНИТа. Просим всех сохранять спокойствие.
Донна трет лоб так, будто у нее болит голова.
— Лучше бы они головой думали. Спрогнозировать открытие временной воронки, если жить прямо здесь, можно дня за три. Проверили бы наличие разрежения атмосферы, частоту сигнала. А запахи — так это вообще верный признак того, что мы имеем дело с сектором дельта-эм-сорок два. Существа, неоднородные по плотности, — Донна внезапно расцветает в улыбке. — Точно! Им, скорее всего нужны отходы производства. Заключить с ними контракт в прошлом веке — и никаких забот об экологии. Да, жаль-жаль.
Марте и хорошо, и страшно. Она наблюдает, как Донна вышагивает по квартире, но той хватает ненадолго.
Когда Донна отключается, Марта звонит в ЮНИТ.

Следующие несколько дней, до самого Рождества, Марте снится вселенная — ярче и четче, чем обычно, — как это всегда бывает после озарений, и Марта счастлива. Просыпаясь, она долго не может отойти и все еще чувствует подъем, как будто здесь она может хоть каплю из того, что было доступно ей во сне. Ночи перед рождеством почти волшебные, с огнями и снегом, чистым воздухом. Донна обнимает ее, и Марта пытается продлить ощущение целостности, сопричастности, всемогущества. А ближе к утру она думает, сколько останется Донне жить, если это случится с ней еще несколько раз, вдруг однажды это окажется необратимым, вдруг это окажется страшнее, чем думалось вначале, вдруг это затронет не только Донну. Изменит ли это ход истории, успей Донна сделать что-то в промежутке между осознанием и смертью? И что будет делать Марта после Донны, зачем она вообще познакомилась с ней, живет с ней, охраняет ее — для этих кратковременных всплесков памяти, когда Донна жертвует частью своей жизни для того, чтобы у ЮНИТа была информация, для того, чтобы иметь возможность наблюдать за прогрессом восстановления памяти и сделать что-нибудь, если вспышки перестанут быть короткими?
Или для того, чтобы Марта могла видеть сны про вселенную — свидетельство того, что Доктор когда-то был в ее жизни, — изо всех сил растягивая постэффект.

Так это другая Сая! О Боже, какой позор...

Сонное Лоно: Чьи-то Дети, (черновики)

Сонное Лоно: Чьи-то Дети, (черновики): "-Ты – не нужные, темные воспоминания, которые люди хотят поскорее забыть. Поэтому ты с нами. Но люди таковы и их память такова, что сами заб..."

Тристана-лесбиянка, Deus, ex-machina

Глава 1.1
Тристана

Dans ce monde qui n'a ni queue ni tete
Je n'en fais qu'a ma tete
Un mouchoir au creux du pantalon
Je suis chevalier d'Eon

(Раз весь мир без головы
Не сниму свои штаны.
Носовой платок меж ног,
Шевалье Эон - мой бог.)

Mylene Farmer «Sans Contrefacon»

Адонис был высоким, тощим и рыжим; рост и худоба выказывали в нем примесь атлантической крови, впрочем, совсем небольшую. А еще он был силен, гораздо сильнее большинства своих сверстников, потому-то и стал заводилой Шизоидов — банды, «державшей» район Е2. Правда, район этот был редким захолустьем даже по меркам их провинциального городка. Нет ничего более унылого, чем Серединные миры. Наверху — граница, там война и контрабанда; внизу — термоядерный котел Ядра, старатели и деньги; а посредине — просто острова, заполненные фабриками и семейными казармами, перестроенными из когда-то мощных крепостей. Не жизнь, а настоящее прозябание. Посередине Союза все самое «среднее». Самые дешевые наркотики и алкоголь. Самые потрепанные проститутки. Даже драки за территорию давно уже превратились в рутину…
Адонис фыркнул и продолжил заматывать кулак эластичным бинтом. Сегодня будет драка один на один, а такое бывает нечасто. В этом мире все знают свое место и помнят о субординации. А тут случай особый — паренек не просто долго нарывался, он еще и посмел не извиниться.
«Пожалуй, я его убью, — буднично отметил про себя Адонис, — на радость банде и зевакам…»
Замотав руки, он надел перчатки, подпрыгнул, проверяя состояние обуви, и спустился в зал кабака.
Место для драки уже освободили. Паренек сидел на стуле в углу образовавшейся площадки и выглядел одиноко. На нем была старая, некогда белая рубаха, на спинке стула висели пиджак и кепка. Огненно-рыжие волосы выглядели слишком яркими даже для титана, а лицо казалось излишне мягким, женственным. Он вообще был субтильным, даже кисти рук выглядели слишком узкими для мужчины.
Адониса приветствовали криками, кто-то протянул кружку с «ершом». Он отхлебнул и с удовольствием крякнул. Зайдя на «ринг», он уселся на стул и поднял руку. Стало тихо.
— Ну что, чмырь, одумался? Будешь прощения просить, или сразу тебя по полу размазать?
Противник не ответил, только сверкнул исподлобья черными глазами-маслинами.
— Выживешь — пущу по кругу, — пообещал Адонис, — так оттрахаем, что очко пищать будет по ночам. А если я тебя убью, ты, сука, в собственной крови захлебнешься.
— Хорош волну гнать, Ади… — процедил мальчишка, — не хвались, идя на рать, а хвались, идучи с рати…
Взбешенный Адонис вскочил; парень тоже оказался на ногах, повалив стул. Драка началась. Правила были простые: бить только руками и только выше пояса. Запустили тотализатор. Большинство, конечно, ставили на Адониса. И Адонис стремился оправдать ожидания публики, буквально обрушившись на парня градом ударов. Вот только паренек оказался на удивление вертким и, к изумлению зрителей, не только остался цел сам, но даже пару раз зацепил противника по корпусу.
Адонис выругался. Резко отскочив, он перегруппировался и вновь пошел в атаку.
Это повторялось снова и снова и безумно бесило. Наконец, Адонису удалось достать мальчишку. Тот свалился от мощного удара, но тут же снова поднялся на ноги. Судя по лицу, ему было больно, хоть он и старался не подавать виду. Тем не менее, он прыгнул к Адонису и провел отличную серию ударов, даже задел дважды. Правда, силы этой атаки хватило лишь на то, чтоб еще больше разозлить главаря Шизоидов. Выругавшись, он с удвоенной силой набросился на пацана, но тот уходил от его кулаков, успевая огрызаться между делом.
Что произошло дальше, Адонис понял не сразу. Он просто ощутил резкую боль, а потом мир перевернулся. Вскочив на ноги, Адонис вытер кровь из разбитого носа и бросился на обидчика. Однако тот продолжал уворачиваться, пока Адонис не поставил ему подножку. Зрители вскочили — это было запрещено, но несколько Шизоидов быстро утихомирили недовольных. Сам Адонис увлеченно пинал поверженного противника. Но тот даже не думал сдаваться и, изловчившись, вскочил, по ходу пригибаясь, чтоб избежать удара ногой в голову — надо отдать должное Адонису, растяжка у него была на уровне, и такой финт он вполне был способен выкинуть.
Теперь Адонис окончательно наплевал на условности, стремясь побыстрее и пожестче разделаться с пареньком, а тот по-прежнему уходил от ударов, хоть и не так легко, как раньше. Сам он ушел в глухую защиту, ожидая более подходящего момента.
В какой-то миг парень вновь оказался на полу. Ободренный успехом Адонис коршуном налетел на мальчишку, но тот явно только этого и ждал. Упершись коленом в грудь противника, и ухватившись за его наплечники, он перебросил его через себя, оказавшись сверху.
Пойдя против правил, Адонис дошел до приема, запрещенного даже этикой улицы, — со всей силы ударил пацана между ног. Вторая после глаз табуированная зона должна была оставаться неприкосновенной даже в смертельной схватке, но его это уже не волновало.
Однако парень лишь скривился, не ослабляя хватки, и процедил:
— Подонок!
Он резко боднул Адониса в переносицу. В неожиданно наступившей тишине послышался хруст. Через минуту главарь Шизоидов уже не дышал — хотел того мальчишка, или нет, но он сломал Адонису лицевые кости, осколки которых прошли в мозг. Смерть наступила мгновенно.

Победителя не судят. Даже наоборот — его хвалят, им восхищаются и наливают ему виски, к нему липнут женщины.
И паренек благосклонно это принимал, хоть и казался смущенным. Он еще не знал, что из дальнего закутка за ним наблюдала пара внимательных глаз…
Мальчишка захмелел быстро, усталость брала свое. Зеваки разошлись, и вскоре рядом с парнем осталась только молодая потаскушка, у которой еще сохранилась некая тяга к романтике.
Потаскушку звали Артемида. Ее волосы были лишены цвета перекисью водорода — блондинки, натуральные или крашеные, пользовались неизменной популярностью у флотских, воевавших с белокурыми атлантами. Взгляд светло-карих глаз порой казался по-детски беззащитным, порой — даже глуповатым. В остальном в ней не было ничего необычного — неплохая фигурка, симпатичное личико... от других портовых шлюшек ее отличала лишь эта беззащитность.
Но этот трогательный взгляд сочетался с опытом соблазнения. Тем не менее, его нельзя было назвать наигранным — именно такими глазами Артемида смотрела на мир. И не было ее вины в том, что в этом мире ей досталось только такое место. Однако ее тяготило такое положение вещей, и неудивительно, что она сразу же потянулась к парню, который нашел в себе смелость выступить против сложившегося порядка. Именно это с самого начала и привлекло Артемиду.
Как-то незаметно для других она приблизилась к пареньку, отвлекая его внимание, а он, не привыкший, наверное, к женскому обществу, и к тому же изрядно захмелевший, что называется, «поплыл». Он смеялся над ее шутками, обнимал ее — сперва скромно, за плечи, потом за талию. Артемида, опытная в таких делах, умело подыгрывала мальчику, а он словно сам удивлялся своей смелости. Было понятно, что происходящее для него совершенно ново, возможно, такое случилось с ним в первый раз. Но также было очевидно, что ему нравится то, что происходит, нравится Артемида и те новые переживания, которые он испытывал благодаря ей. Наконец, она подхватила его под руку и утащила наверх, в номера, сунув вышибале положенную таксу из выигранных денег. А незнакомец, следивший за парнем, остался сидеть за своим столиком. Парень никуда не денется, учитывая, что выход в заведении один. Правда, через какое-то время от слежки приходится отвлечься — с улицы доносится тревожный шум.

— Т-ты не за т-того меня п-прин’маешь.
— Почему? Я видела, как ты дрался, — Артемида по-кошачьи трется о его щеку, — ты — настоящий мужчина.
— Т-ты ош-ш’баешься…
— Ну, что ты такой застенчивый! Я тебя хочу. А ты меня разве нет?
— Хочу, — признается парень, густо краснея, — но…
— Никаких но! Ну давай, что ты? Я сделаю тебе приятно, обещаю.
Она толкает его в грудь, опрокидывая на диван, и садится на него верхом.
— Или этот мудак тебе яйца отбил совсем?
— Н-нет… но…
— А это мы сейчас проверим… — она говорит, а ее пальцы уже расстегивают его брюки.
— Не надо… — он пытается возразить, но было поздно — Артемида успела запустить руку ему в штаны.
А через секунду с удивлением вытащила оттуда завязанный в узел платок.
— Я пытался тебя предупредить…
— Ты… кастрат? — в голосе Артемиды сочувствие пыталось вытеснить презрение.
— Хуже, — ответил он и приспустил брюки.
— Ты — девушка! — удивлению Артемиды не было предела. — Но… зачем?
— Потому что этот мир принадлежит им. Даже с учетом того, что их — всего двадцать процентов. А я хочу…
Артемида поразилась самой себе. От этого признания новая знакомая не только не потеряла своей привлекательности, но стала для Артемиды еще более желанной. Настолько желанной, что половая принадлежность уже не имела значение. Да и не таким уж редким было подобное в мире, где на одного мужчину приходилось четыре женщины.
— Знаешь, — сказала Артемида, — мне кажется, у тебя получится.
http://yuri.teinon.net/fanfiction/fandoms/originals/deus_ex_machina

С.С и астральная вибрация

-Ххха, - тяжелый мешок отлетел назад от мощного удара ногой. По инерции снаряд двинулся обратно… И был встречен серией атак ладонями. Завершил комбинацию локоть. Карен остановилась и принялась совершать дыхательные упражнения. Внезапно она почувствовала, что в зале кто-то есть. Девушка резко обернулась, принимая боевую стойку. Это вышло рефлекторно. Вряд ли в Запретном Городе могут оказаться враги. По крайней мере, пока Зеро и Тян Цзы союзники.
В углу, молча наблюдая за тренировкой, стояла С.С. Одетая в свой дурацкий балахон, она сейчас вызывала в Карен лишь раздражение. «Наверное, это из-за тренировки, - решила девушка- Адреналин еще бушует в крови». Поэтому вместо мирного приветствия японка поинтересовалась: Чего тебе здесь надо, Ведьма?
Зеленоволосая усмехнулась. Ее удивительные золотистые глаза пробежались по фигурке тренирующейся девушки. Тренировочным костюмом Карен пренебрегла, решив, что если ли кто сунется во время тренировки, следующим местом его пребывания надолго станет больница. Поэтому сейчас на рыцаре Ордена был лишь купальник, оставляющий отрытой почти всю спину. Он облегал фигурку девушки, словно вторая кожа. Серая Ведьма решила, что белый Карен идет.
-А почему ты тренируешься не в «ги»? – игнорируя вопрос, поинтересовалась С.С. Это была ее стратегия. Поскольку все знали, что в это время в зале тренируется Карен (а также ее характер) и не решились нарушить ее покой. Но для Серой Ведьмы, подруги (любовницы) Зеро, не существовало никаких правил.
-Так удобнее. Да к тому же я вряд ли вступлю в подобном в боевую схватку, - отозвалась Карен. Она почувствовала, что смутилась. И это еще больше увеличило раздражение. На лице красноволосой появилось презрение: Не хочешь потренироваться со мной, Ведьма? Не все же управлять «Кошмарами».
С.С. окинула ехидным взглядом вспотевшую девушку и отозвалась: Хорошо. Давай тренироваться. Только я тоже буду без ги.
Ее дурацкое одеяние полетело на пол. С.С. осталась в нижнем белье: трусиках и лифчике. Словно в насмешку, они были черного цвета. Окинув ее фигурку придирчивым взглядом, Карен решила, что этот цвет ее идет.
С.С. вышла на татами и огляделась. «А зал хорош. Интересно, кто здесь тренируется? Неужели гвардия?» - подумала она. Макивары, мешки с песком, ящики для отработки ударов. 3 двери: в раздевалку, душ, к тренажерам. Вдоль стены – стойки с оружием, как учебным, так и боевым. Зеленоволосая увидела, как ее противница пробежалась взглядом по стойке с учебными мечами, потом, вздохнув, бросила: Будем без оружия?
-Как тебе удобнее, - С.С. ногами проверила татами. Не скользят ли, нет между квадратами зазора. Вроде все в норме. Серая Ведьма поклонилась сопернице и сказала: Хадзимэ (начали – яп.).
Карен никогда не видела С.С. в бою. В схватках на «кошмарах» зеленоволосая себя показала хорошо, но поединки… Ведьма в них не участвовала. И красноволосая решила, что та мало что умеет. И сразу же атаковала красиво – ногой в голову.
Разумеется, в бою Карен не стала бы применять подобное. Зачем, если гораздо проще ударить, к примеру, в колено. Вообще, сенсей считал, что ноги нужны для движения, а не для ударов.
Когда Япония была превращена в Зону 11, то британцы в первую очередь запретили все, что связано с национальным самосознанием. Гимн, флаг – все было под запретом. Как и национальные боевые искусства: карате-до, дзю-дзюцу, кен-до… Но мастера все же продолжали подпольно тренировать учеников. Когда Карен было 10 лет, она определилась с выбором нации. И с мыслью: «Я японка» стала искать наставника. Ни сказав родителям ни слова. И, как ни странно, нашла. И почти 10 лет изучала у него дзю-дзюцу под руководством сенсея Цуёси Ямогути.
«Что мне какая-то зеленоволосая дура».
С.С. сблокировала атаку, ребром стопы подцепила голень опорной ноги и дернула. Карен рухнула на татами. Но миг спустя японка вскочила на ноги и атаковала ладонью в подбородок. Серая Ведьма поймала ее на бросок через плечо. Красноволосая снова вскочила. Теперь на лице ее не было стыда или гнева. Абсолютное спокойствие. «Зансин» - называл это чувство сенсей. Карен скользнула вперед. Ребро ее ладони метнулось к горлу С.С. Навстречу ей устремился блок. Предплечья столкнулись. Карен прихватила руку соперницы, рванула на себя, провела бросок. В последние мгновение Серая Ведьма чуть извернулась. И красноволосая рухнула следом. Она сразу же попыталась провести добивание (ладонью в подбородок), но атака наткнулась на грамотный блок. Причем проведенный почти в боевой форме: косточкой внизу ребра ладони.
Резкая вспышка боли. Карен поморщилась, концентрация на миг нарушилась. Этим и воспользовалась С.С., сбросив девушку с себя и оказавшись сверху. Она попыталась провести удушение, но руки скользили по влажной от пота коже.
Карен закинула ноги на плечи зеленоволосой и скинула ее с себя. В бою подобный прием применять опасно: сухожилия на ноге оказываются близко от зубов противника. Но в спорте укусы запрещены.
Девушки вскочили на ноги практически одновременно. И несколько минут пытались применить какой-либо прием для победы. Но, из-за потной кожи и опыта противниц, безуспешно. Наконец Карен сцепила руки в замок на груди С.С. и попыталась провести «германский мост».
Этот прием она не отрабатывала; только пару раз видела по телевизору. Малоэффективный, но красивый. Он не использовался в дзю-дзюцу. Да и не нужен этой системе. Этот бросок – продукт современной европейской борьбы. «Германский мост» - один из самых известных бросков рестлинга.
Карен откинулась, начиная бросок. С.С. резко присела, выскальзывая из захвата. Ее тонкие, но сильные руки подхватили икры соперницы, плечо толкнуло в живот. Девушки упали. И так и остались лежать, тяжело дыша от усталости.

2.

-Я победила, - выдохнула зеленоволосая. Она немного скользнула вперед, оказавшись на Карен. Красноволосая отозвалась: не факт. Я тебя могла бы вполне придушить усиро-куби-киме, если бы провела его на боевой скорости.
-Возможно, согласилась Серая Ведьма и вдруг впилась в губы девушки страстным поцелуем. Карен на миг замерла, после чего неуверенно ответила.
Запах пота. Резкий приятный, он отличался от мужского. Но тем не менее возбуждал. Кружилась голова. То ли от запаха, то ли от усталости. А может, во всем виноват адреналин, все еще циркулирующий в крови. Долгий, страстный поцелуй.
-2-ой раунд, - предложила С.С. Карен согласилась.
Прикосновения к разгоряченной коже. Мягкие поглаживания синяков, ссадин. Зеленоволосая языком провела по царапине, полученной Карен на этой тренировке. Почувствовала солоновато-горький привкус, возбуждающий, манящий. Дразнящий, как и запах. Схватка и любовь. 2 грани бытия.
Девушка вздрогнула от этого прикосновения. Словно не язык коснулся кожи, а раскаленный прут. Это была даже не боль. Нечто, что сильнее ее.
Карен выдохнула: Даааа…
Она не помнила, как они оказались у стены. Одежда была уже лишней, ненужной. Купальник упал на пол, жалкий, бессмысленный. Рядом свалились лифчик и трусики. Инь и Ян. Круговорот любви. Сила, повергающая сердца. То, что не менее опасно, чем Гиасс.
Тихий скрип открываемой двери. Лелуш заглянул в образовавшуюся щель. Его глаза изумленно расширились, когда он увидел происходящее. Потом на лице парня появилась усмешка. Он еще немного понаблюдал, потом закрыл дверь и ушел.
А ласки девушек становились все более жаркими. Обе они привыкли подчинять себе.
И, столкнувшись, никто не одержал победы. 2 тела стали будто одним. Единый ритм, улавливаемый ими. Снова пот выступил на теле. Уже не от сражения, от любви. Они потом не смогли припомнить, что творили в любовном экстазе. Лишь осколки воспоминаний. С.С. руками и языком ласкающая красноволосую, вцепившуюся в тренажер руками. Это оказался «деревянный человек». Потом они нашли «рукам» другое применение. Вспомнив, как они использовали эти конечности, Карен залилась краской.
Пальцы Карен, вцепившиеся Серой Ведьме в спину. Ногти, оставляющие на белой коже алые отметины. Впрочем, зеленоволосая не обращала внимания на эти мелочи. Ее узкая ладошка исследовала чувствительные места подруги, губы нежно обхватили набухший сосок.
Потом девушки так и не смогли вспомнить, в какой момент они свалили ящик с песком; как умудрились уронить несколько стоек с оружием и т.д. При этом они, похоже, применяли кое-что из тренировочного оружия не по назначению.
Пришли они в себя в центре зала. Голова зеленоволосой девушки покоилась на животе Карен. Глаза С.С. были прикрыты, рука покоилась на груди подруги. Японка глядела в потолок, ее пальцы зарылись в волосы Серой Ведьмы. Она задумчиво перебирала локоны.
С.С. улыбнулась. Ее язык прошелся по губам. Серая Ведьма предложила подруге: Давай еще как-нибудь потренируемся?
Красноволосая, не задумываясь, кивнула: Ага.
А потом они одевались, стараясь не глядеть друг на друга. Сполоснувшись перед этим в душе, стоя в одной кабинке. Поцелуи при этом были очень страстными. Выходили по одной, в целях конспирации.

3.

Когда С.С. вошла в комнату, Лелуш был занят. Он вместе с Синке играл в шведские шахматы. Противниками, разумеется, были британцы. Игра велась через Сеть и была крайне напряженной.
Партия была в самом разгаре, когда зеленоволосая вошла. Не отрываясь от игры, Лелуш спросил: ты где была?
-Ревнуешь, - хмыкнула Серая Ведьма, - я тренировалась.
Принц передвинул пешку и поглядел на девушку. В его глазах мелькали веселые бесенята.
-И кто это тебя, бедную, покусал? – поинтересовался Лелуш, показав на следы зубов, видные на шее С.С. И усмехнулся, увидев смущение на лице подруги. Серая Ведьма поспешила скрыться в спальне.
«Чудненько» - Лелуш съел слоном пешку противника и передел ее Синке.